Вспомни об ужасах, которые нам пришлось пережить: рабство, опасность уничтожения. Мы никогда не должны больше отступать с пути истинного. Икс пытался вернуть миру мыслящие машины. ?Ты не должен делать машины в подобие…"

– Нет нужды цитировать мне стихи Библии, – сказал он, перебив жену. Когда Елена впадала в свое упрямое религиозное настроение, никакая сила не могла пробить ее шоры.

– Но если бы ты слушал и читал, – просительно заговорила Елена. – Я могу показать тебе пассажи Книги…

– Доминик Верниус был моим другом, Елена, – сказал Пауль. – А Дом Атрейдесов не отрекается от друзей. Ромбур и Кайлея мои гости в Замке Каладана, и я больше не хочу слышать твои разговоры на эту тему.

Леди Елена отступила в полутемную спальню, но герцог понимал, что она не оставит своих попыток склонить его на свою сторону. Пауль тяжело вздохнул.

Ухватившись за перила балкона, герцог продолжал наблюдать за игрой мальчиков. Спарринг больше походил на уличную драку: мальчики бегали по двору, смеялись, дурачились, почем зря колотили друг друга и даром тратили силы.

Несмотря на ханжество Елены, в ее словах была горькая правда. Они подставились своим исконным врагам – Харконненам. Теперь они попытаются с удвоенной энергией уничтожить Дом Атрейдесов. Юристы Харконненов уже наверняка разрабатывают эту проблему. Если Дом Верниусов действительно нарушил установления Джихада, то Дом Атрейдесов сочтут виновным в соучастии.

Но жребий был брошен, и герцог готов к противостоянию. Правда, надо сделать все, чтобы ничего ужасного не случилось с его собственным сыном.

Внизу мальчики продолжали свой шутовской поединок, хотя старый герцог понимал, что Ромбур всей душой жаждет сразиться с безликим, но настоящим врагом, который изгнал его семью из родового гнезда. Но для того, чтобы сделать это, обоим мальчикам предстоит учиться, причем не только искусству владеть оружием, но и искусству вести за собой армии, повелевать людьми и руководить государством.

Жестко усмехнувшись, герцог понял, что надо делать. Ромбура и Кайлею поручили его заботам. Он поклялся сохранить их, дал клятву на крови Доминику Верниусу. Надо дать детям шанс, который они смогут использовать.

Он пошлет Ромбура и Лето к Мастеру Убийств Туфиру Гавату.

***

Воин-ментат стоял, как железный столп, сверкающим взором разглядывая своих новых учеников. Сейчас они находились на вершине голой скалы, торчавшей из моря в нескольких километрах к северу от Замка Каладана. Ветер, ударяясь о скалу, резко взмывал вверх, стремясь вырвать с корнем густую траву, росшую на вершине. Серые чайки, перекликаясь, летали высоко в небе, зорко высматривая пищу в прибое у скалистого берега. Карликовые кипарисы, прихотливо изогнувшись от постоянного ветра, торчали из расщелин мрачного утеса.

Лето не имел ни малейшего представления о том, насколько стар Туфир Гават. Жилистый ментат тренировал герцога, когда тот был моложе Лето, и теперь всякий признак возраста блекнул от вида какой-то звериной силы, которой буквально дышал Туфир. Кожа его была продублена ветрами всех планет, на которых старому воину довелось побывать в битвах старого герцога. Эта кожа помнила нестерпимый зной и страшный холод, ужасающие бури и вечную тишину бесконечного космоса.

Туфир Гават молча рассматривал молодых людей. Скрестив руки на истертом нагруднике. Мастер буравил мальчиков взглядом, похожим на обоюдоострый кинжал. В этом взгляде было что-то дразнящее и издевательское. На неулыбчивых губах были заметны следы темно-красного сока сафо.

Лето, дрожа от пронизывающего ветра, стоял рядом с другом. Пальцы были холодны как лед, и юный Атрейдес пожалел, что не надел перчатки. ?Когда мы начнем тренироваться?? Он и Ромбур обменялись нетерпеливыми взглядами. Сколько можно ждать?

– Смотреть на меня! – рявкнул Гават. – Я мог бы сейчас броситься на вас и выпустить вам обоим кишки в мгновение ока, как раз тогда, когда вы изволили переглянуться. – Он угрожающе шагнул вперед.

Лето и Ромбур были одеты изящно, как подобает их сану, в удобные, но красивые одежды. Капюшоны трещали на холодном ветру. На Лето была надета накидка из изумрудного шелка, отороченная черной каймой, а на Ромбуре накидка, украшенная пурпурно-медными цветами Дома Верниусов.

Однако Ромбур чувствовал себя очень неуютно под высоким настоящим небом.

– Здесь все так.., открыто, – прошептал он. Выдержав паузу, которая, казалось, длилась вечность, Гават вздернул вверх подбородок, готовый начать.

– Прежде всего, снимите эти смешные накидки. Лето быстро протянул руку к застежке, но Ромбур замешкался, помедлив лишь мгновение. В тот же миг Гават выхватил меч и молниеносным движением разрубил тесьму, стягивающую накидку принца, в каком-то миллиметре от его шейных вен. Плащ слетел с плеч, и ветер потащил его по площадке, как пурпурно-медное знамя поверженного противника. Вот плащ взлетел в воздух, словно воздушный змей, и медленно спустился в бушующее у подножия утеса море.

– Эй! – крикнул Ромбур. – Зачем ты… Гават не обратил ни малейшего внимания на этот протестующий возглас.

– Ты пришел сюда учиться драться, так почему ты вырядился так, словно явился на бал в Ландсрааде или на банкет в императорском дворце?

Ментат фыркнул и презрительно сплюнул себе под ноги.

– Драка – это грязное дело, и если ты не хочешь спрятать оружие в складках плаща, то носить его в битве – это такая же глупость, как носить с собой погребальный заступ.

Лето все еще держал свой плащ в руке. Гават выпрыгнул вперед и, схватив плащ, в мгновение ока обвил тонкой тканью правую руку Лето, руку, которой тому предстояло сражаться. Гават с силой дернул плащ на себя и сделал подсечку; Лето рухнул на усыпанную гравием площадку.

В глазах его вспыхнули искры, от неожиданного удара перехватило дыхание. Ромбур рассмеялся, но быстро взял себя в руки.

Гават схватил плащ и отбросил его в сторону. Парадную накидку Лето постигла судьба плаща Ромбура.

– Оружием может быть все, что угодно, – сказал Гават. – Вы носите свои мечи, вижу я и кинжалы. У вас есть щиты, но все это очевидное оружие. Но вы можете использовать и иное оружие – иглы, поля, отравленные стилеты. Пока противник смотрит на очевидное оружие, – Гават обнажил длинный меч и взмахнул им в воздухе, – вы можете произвести видимым оружием отвлекающий маневр и атаковать противника чем-то гораздо более смертельным.

Лето гордо вскинул голову и отряхнул с одежды пыль.

– Но, сэр, это нечестно – использовать спрятанное оружие. Разве это не противоречит правилам…

Гават щелкнул пальцами перед носом Лето, как из пистолета выстрелил.

– Не говори мне о правилах изящного убийства. – Кожа ментата стала еще более красной, он едва сдерживал нешуточный гнев. – Вы пришли сюда учиться демонстрировать свое искусство дамам или убирать врагов? Это не игра.

Суровый человек в упор посмотрел на Ромбура таким взглядом, что принц невольно попятился.

– Говорят, что за твою голову, принц, назначена награда, если ты осмелишься покинуть пределы Каладана. Ты сын Доминика Верниуса и пребываешь в изгнании. Твоя жизнь – это не жизнь обычного человека. Ты не можешь знать, когда тебя будет подстерегать смерть и в каком обличье она подкрадется к тебе. Ты должен всю жизнь быть готовым к нападению. Придворные интриги и политика имеют свои правила, но часто эти правила неизвестны игрокам.

Ромбур тяжело сглотнул слюну.

Повернувшись к Лето, Гават продолжал:

– И твоя жизнь, парень, тоже в опасности, потому что ты – наследник Дома Атрейдесов. Все представители Великих Домов должны помнить, что их могут попытаться убить в любой момент.

Лето выпрямился, вперив взор в инструктора.

– Я все понял, Туфир, и готов учиться. – Он искоса взглянул на Ромбура. – Мы хотим учиться.

Темно-красные губы Гавата растянулись в улыбке.

– Это только начало, – сказал он. – Пусть для других семей работают неуклюжие чурбаны, но из вас я сделаю блестящие экземпляры. Вы научитесь не только драться ножами и щитами и обучаться всяким тайным видам убийств, нет, вы так же хорошо должны знать оружие управления и политики. Вы должны знать, как защитить себя риторикой и светскими манерами, не меньше, чем умелыми ударами руки или меча.