А потом, каким-то чудом, его спас своим вмешательством император Шаддам.
По пути домой Лето вел длинные разговоры с Туфиром Гаватом, но ни юный герцог, ни старый воин-ментат так и не смогли понять, почему Шаддам так испугался блефа и почему он вступился за Лето. Будучи почти мальчиком, Лето тем не менее понимал, что нельзя верить в чистый альтруизм, какими бы трогательными ни были речи Шаддама перед членами суда. Было ясно как день: новому императору было что скрывать. И это что-то касалось его связей с Тлейлаксу.
По поручению Лето Гават разослал шпионов на разные планеты с заданием собрать как можно больше информации на эту тему. Однако император, предупрежденный посланием Лето, стал намного более осторожным и скрытным.
На огромном пространстве Империи Дом Атрейдесов не был особенно могущественным и не имел большого влияния на Дом Коррино, и следовательно, у последнего не было веских оснований выступать в защиту герцога из Дома Атрейдесов. Кровные узы не были достаточным основанием. Хотя Лето и приходился кузеном Шаддаму, но многие Дома могли проследить подобное родство, особенно если начать исследование с времен Великого Переворота.
И каким образом оказались вовлеченными в это дело Сестры Бене Гессерит? Были ли они друзьями Лето или его врагами? И прежде всего, кто прислал столь важную информацию о связях Шаддама в кубике, который сам собой рассыпался на части? Можно было ожидать коварного удара от скрытых врагов, но Лето никогда не слышал о существовании скрытых союзников.
Самым загадочным оставалось главное: кто в действительности стрелял на лайнере?
Погруженный в тяжкие думы. Лето спустился с утеса и направился к тихому доку, где стояли на причале суда Атрейдесов. Море было спокойным, и у пристани осталось только две лодки: рыбацкое суденышко и яхта, на мачте которой развевался вымпел с гербом Атрейдесов.
Как близок к уничтожению был этот герб совсем недавно.
Подставив плечи яркому солнцу, Лето уселся на краю берега и прислушался к волнам прибоя и крикам серых чаек. Он полной грудью вдыхал напоенный запахами соли, рыбы и водорослей воздух. Вспомнил он и о том происшествии, когда они с Ромбуром едва не сгорели в пожаре на рыбацкой лодке, отправившись за коралловыми геммами. Какая это была мелочь по сравнению с тем, что произошло позже.
Лето загляделся на краба, который сполз со скалы, скользнул по опорам пристани и скрылся под водой.
– Доволен ли ты положением герцога, или предпочел бы стать рыбаком после всего этого? – раздался веселый голос Ромбура. Иксианский принц был с утра в хорошем настроении.
Лето обернулся, ощутив тепло нагретой солнцем скамьи, на которой он сидел. По усыпанному галькой пляжу к нему направлялись Ромбур и Туфир Гават. Лето знал, что сейчас ментат и Мастер Убийств начнет отчитывать его за то, что он сидит спиной к берегу, когда шум океана покрывает все звуки и враг может подкрасться сзади, не будучи вовремя услышанным.
– Мне кажется, что я мог бы быть и тем и другим, – ответил Лето, поднимаясь и отряхиваясь. – Так я мог бы лучше понять мой народ.
– ?Понимание своего народа мостит путь к пониманию природы власти?, – монотонным голосом процитировал Гават максиму Атрейдесов. – Надеюсь, вы раздумывали о государственных делах. Ведь нам так много надо сделать после того, как все вошло в нормальное русло.
Лето тяжко вздохнул.
– Нормальное? Мне кажется, что в нашем положении очень мало нормального. Кто-то попытался начать войну с тлейлаксами и вовлечь в нее наш Дом. Император боится меня, потому что думает, что я что-то знаю. Дом Верниусов до сих пор считается отступническим, а Ромбур и Кайлея остаются здесь на правах изгнанников, хотя они прощены и отменена награда за их головы. Более того, мое имя остается запятнанным, ведь многие до сих пор уверены, что это я атаковал корабли тлейлаксов.
Он подобрал с берега плоский камешек и забросил его так далеко, что не смог рассмотреть всплеск на месте его падения в воду.
– Если это и победа Дома Атрейдесов, то она имеет горький привкус, Туфир.
– Возможно, – сказал Ромбур, подойдя к уткнувшейся носом в берег лодке, – но все же это лучше, чем поражение.
Старый ментат кивнул, его продубленное многими ветрами лицо блестело на солнце.
– Вы вели себя с подобающими достоинством и честью, мой герцог, чем снискали всеобщее уважение к Дому Атрейдесов. Это победа, которую не следует сбрасывать со счетов.
Лето взглянул вверх, на острую крышу Замка Каладана, высившегося на вершине скалы. Это его замок, его дом.
Он подумал о древних традициях своего Дома, о том, как будет преумножать их. В своем царственном положении он был осью, вокруг которой обращались миллионы жизней. Может быть, жизнь простого рыбака легче и спокойнее, но это жизнь не для него. Он всегда останется герцогом Лето Атрейдесом. У него есть имя, титул, друзья. И жизнь хороша.
– Пойдемте, молодые мастера, – сказал Туфир Гават. – Время приступить к следующему уроку.
Вслед за Мастером Убийств воодушевленные Лето и Ромбур принялись подниматься вверх, к подножию Замка.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
В течение последнего десятилетия ходили упорные слухи о том, что я собираюсь писать роман о Дюне, созданной воображением моего отца. Говорили, что это будет продолжение шестой книги серии, «Капитула». До этого я опубликовал несколько научно-фантастических произведений, которые встретили благосклонное отношение читателей, но у меня не было уверенности в том, что мне следует браться за такой огромный и пугающий материал, как «ДЮНА». Это по-настоящему великое произведение, стоящее в одном ряду со всеми когда-либо написанными сложными многослойными романами. Дюна – современная версия древней легенды о сокровище дракона – повествует об исполинских песчаных червях, стерегущих драгоценное сокровище – меланжу – гериатрическую пряность. Вся история – величественный перл, блеск которого проявляется от самой его поверхности до породившей его сердцевины.
К моменту своей безвременной кончины в 1986 году отец начал думать о написании романа, носившего рабочее название «Дюна-7», проект которого отец продал издательству «Беркли-букс», однако не сохранилось никаких набросков и заметок, относящихся к этому замыслу. Мы с отцом не раз говорили о сотрудничестве в написании следующих романов «Дюны», но речь тогда шла о будущем, и мы не устанавливали конкретных сроков и не обговаривали деталей сюжета и главного направления Все наши замыслы относились ко времени, когда будет написана «Дюна-7»
В последующие годы я часто думал о продолжении серии, но прежде всего я закончил книгу «Мечтатель Дюны», пять лет я писал биографию сложного и загадочного человека, каким был мой отец, – биографию, потребовавшую анализа замыслов и тем серии романов «Дюна» После долгих размышлений мне показалось, что будет заманчиво написать роман, основанный на фактах, которые со столь мучительной ясностью были изложены в «Приложении к ДЮНЕ». В этом новом романе мне хотелось вернуться на десять тысяч лет назад, во времена Джихада и легендарного Великого Переворота, направленного против думающих машин. То было мифическое время мифической вселенной, время, когда формировались Великие Школы, включая Бене Гессерит, Ментатов и Оружейных Мастеров.
Узнав о моем интересе к предмету, многие известные писатели обратились ко мне с предложениями сотрудничества. Я обсуждал с ними эти идеи, но ни одна из них не показалась мне плодотворной. Это были великолепные писатели, но я не чувствовал с ними синергии, столь необходимой для воплощения столь грандиозной задачи. Итак, я отклонил все предложения и занялся более мелкими проектами, избегая касаться «Дюны». Кроме того, что отец наметил в пятой и шестой книгах массу незаконченных тем, которые требовали развития, он оставил в заключении шестой книги посвящение моей покойной матери, Беверли Герберт, которая была его женой на протяжение почти четырех десятилетий. Это была писательская команда, мама редактировала все книги папы, она служила камертоном для потока его идей. Поскольку оба они умерли, было бы логичным вообще закрыть эту тему и никогда к ней не возвращаться.
На мою беду, один парень по имени Эд Креймер не желал отставать от меня со своей идеей. Этот одаренный редактор и спонсор множества научно-фантастических проектов хотел создать антологию рассказов, объединенных тематикой «Дюны». По его замыслу, эти рассказы должны были быть написаны разными, но хорошо известными авторами. Он убедил меня в том, что это будет интересный и значительный проект, и мы принялись обсуждать вопросы совместного редактирования этой предполагаемой книги. Детали работы не были доведены до окончательного завершения, поскольку перед нами встали проблемы юридического и художественного плана. Мы продолжали ломать голову над их решением, когда Эд сообщил мне, что получил письмо от известного автора нескольких бестселлеров Кевина Дж. Андерсона, которого тоже пригласили сотрудничать в создании предполагаемой антологии. Этот писатель предложил идею, которую он сам назвал «выстрелом наугад», спрашивая о возможности написания книги в формате романа, предпочтительно продолжения шестой книги серии «Капитул Дюны».
Энтузиазм Кевина в отношении вселенной «Дюны» буквально сочился из каждой строки письма. Однако я отложил ответ на месяц, не зная, как реагировать на подобное предложение. Несмотря на то что в мастерстве Андерсона не было сомнений, я все же колебался, прежде чем принять окончательное решение. Это было бы большим решением. Теперь я понимаю, что мне надо было целиком, с головой уйти в проект, чтобы, участвуя в нем, я мог создать целостный роман, верный по духу и букве исходной серии. Наряду с «Властелином колец» Дж. Толкина и несколькими другими произведениями, «Дюна» могла бы поспорить с наилучшими научно-фантастическими романами, в которых авторы строили целые миры. Для того чтобы не нанести ущерб наследию отца, я не мог ошибиться в выборе партнера. Мне пришлось прочесть все доступное из произведений Кевина Андерсона и собрать о нем необходимые сведения. Вскоре мне стало ясно, что он блестящий писатель, а репутация его безупречна. Я решил позвонить Кевину.
Мы немедленно сблизились – как на личном, так и на профессиональном уровне. Не говоря о том, что он просто понравился мне, я, кроме того, почувствовал, что между нами возник некий энергетический поток, русло обмена идеями, которые могли оказаться благотворными для написания продолжения серии. После получения согласия мой семьи мы с Кевином решили написать прелюдию – но не отнесенную в древние времена, а описывающую события, происшедшие за тридцать – сорок лет до времени любовной истории родителей Пауля, к тому моменту, когда планетолог Пардот Кинес был назначен императором на Арракис, к тому времени, когда достигла своего апогея смертельная, разрушительная вражда между Домом Харконненов и Домом Атрейдесов. Прежде чем приступить к написанию плана, мы внимательно перечитали все шесть книг «Дюны», а я начал составлять алфавитный указатель к этой серии романов моего отца. В этом указателе содержалась настоящая энциклопедия характеров, мест и чудес «Дюны». Прежде всего, нам надо было понять, в каком направлении мыслил папа дальнейшее развитие сюжета. Было ясно, что в «Дюне-7» он хотел воплотить нечто монументальное, и этим, сам того не желая, он поставил нас перед тайной. Папа не оставил никаких заметок. Единственное, что я помнил, так это то, что он делал какие-то записи на сигнальных экземплярах «Еретиков Дюны» и «Капитула». К сожалению, эти сигналы исчезли вскоре после его смерти, и мы не смогли их найти.
В начале марта 1997 года, когда я наконец воочию познакомился с Кевином Андерсеном и его супругой, писательницей Ребеккой Моеста, в наших головах буквально взорвалась идея нового сюжета. Словно охваченные лихорадкой, мы втроем писали свои заметки на клочках бумаги или надиктовывали на магнитную ленту. Из этих записок стали формироваться сцены, но тем не менее мы все еще не понимали, куда вел отец сюжетную линию.
В последних двух книгах, «Еретики Дюны» и «Капитул», он ввел в сюжет новую опасность – проклятых Досточтимых Матрон, которые угрожали превратить в пустыню большую часть галактики. В конце «Капитула» эти создания были загнаны в угол, почти разбиты, но здесь читатель открывал, что сами Досточтимые Матроны бежали от еще более страшного врага, женщин, которые представляли собой ветвь организации героинь романа – Преподобных Матерей Бене Гессерит.
Через неполные две недели после нашего знакомства с Кевином мне позвонил адвокат, занимавшийся имуществом моих покойных родителей. Он сообщил, что в пригороде Сиэтла найдены хранившиеся в банке коробки отца, о существовании которых нам ничего не было известно. Мы назначили встречу, и я со всевозрастающим волнением ждал, когда сотрудники банка в моем присутствии вскроют коробки. Внутри оказались бумаги и старинные компьютерные диски с записями, касающимися сюжета «Дюны-7», продолжения «Капитула»! Теперь мы с Кевином точно знали, каково должно было быть развитие сюжета, и исходя из этого, могли плести ткань событий прелюдии, которая должна была привести к грандиозному финалу серии.
Испытывая прилив энтузиазма, мы вновь принялись за составление предложения книги, которую можно было бы представить издателю. Это время совпало с давно запланированной по случаю годовщины нашей с Джен свадьбы поездкой в Европу. Я взял с собой новый лаптоп и портативный принтер, и мы с Кевином все лето обменивались записками по Фед Эксу. К тому времени, когда мы с Джен вернулись в Штаты, у меня было предложение трилогии на 141 странице – самое большое предложение из всех, какие я когда-либо видел. Указатель «Дюны» и энциклопедий всех событий романа были закончены лишь наполовину, и до окончания оставались месяцы упорного труда.
Пока мы ждали ответа издательства, я с удовольствием окунулся в воспоминания о многочисленных беседах с отцом о писательском мастерстве и о моих ранних романах, написанных в восьмидесятые годы. Я вспомнил о его полных любви и внимания тактичных предложениях по улучшению написанного. Все, чему я научился у него – и многое сверх того, – понадобится для исполнения этого громадного проекта: написания большой прелюдии к «Дюне».
Брайан Герберт