– Не вини никого, кроме себя, Анирул. Ты сама настаивала, чтобы это не был банальный родильный дом, – сурово отчитала молодую женщину Верховная Мать Харишка. Мать Квисаца вспыхнула и отвернулась.

– Каждая сестра знает, насколько это важно. Многие подозревают, что это не просто ребенок, который со временем исчезнет в сетях наших бесчисленных генетических программ. И лишь несколько Сестер в открытую поговаривают о Квисац Хадерахе.

Анирул откинула за ухо выбившуюся прядь бронзовых волос.

– Это неизбежно. Все Сестры знают о нашей мечте, но лишь немногие подозревают, как близка к завершению наша работа, как мы близки к воплощению.

Она подоткнула юбки и присела на мягкую траву, потом жестом указала в направлении резких звуков пил и топоров, раздававшихся на стройке.

– Мохиам должна родить через неделю, Верховная Мать. А у нас до сих пор нет крыши.

– Они закончат, Анирул. Успокойся. Все стараются изо всех сил, чтобы выполнить твой приказ.

Анирул отреагировала так, словно ей дали пощечину, но мгновенно взяла себя в руки. Не смотрит ли на меня Верховная Мать как на взбалмошную и злую девчонку? Может быть, она слишком настойчиво требовала скорейшего возведения здания, и иногда Верховная Мать реагировала на это с некоторой долей негодования и раздражения. Может быть, она ревнует, что женщины из Другой Памяти выбрали меня руководить такой амбициозной программой? Может быть, ее раздражает мое знание?

– Я не настолько молода, чтобы так со мной обращаться, – сказала Анирул, намекая на голоса, звучавшие в ее памяти. Очень немногие из Сестер обладали таким грузом исторического прошлого в душе, как Анирул. Очень немногие знали все ступени движения к рождению Квисац Хадераха, все успехи, падения на этом тысячелетнем пути, каждое отклонение, случавшиеся на протяжении жизни девяноста поколений. – У меня есть знания для того, чтобы добиться успеха.

Верховная Мать хмуро взглянула на Анирул.

– Тогда больше верь в нашу Мохиам. Она уже родила для Общины Сестер девять дочерей. Я верю в ее способность выбрать лучший момент для родов, если даже она по каким-то причинам решит отложить роды на некоторое время. – Ветер вырвал из тщательно уложенной прически хрупкий волос и начал играть им перед лицом пожилой женщины. – Ее роль в родах гораздо важнее любого самого современного родильного отделения.

Анирул не дрогнула от укоризненного тона Верховной.

– Верно. И мы не должны снова потерпеть неудачу, как в прошлый раз.

Даже Преподобная Мать не может контролировать все стороны развития эмбриона. Изменяя биохимические процессы, она может управлять изменениями в своем организме, но не в организме плода. Выбор пола зависел от метаболизма матери – для этого надо выбрать соответствующую яйцеклетку, которую надо спарить с нужным сперматозоидом. Но как только в матке начинает расти зигота, зародыш сам начинает распоряжаться своим метаболизмом. Рост и развитие эмбриона происходят независимо от желаний матери.

– Я чувствую, что эта дочь выживет, а это главное, – сказала Анирул.

Снизу донесся громкий стук, и Анирул поморщилась. Одна из секций возводимой крыши рухнула внутрь здания, и Сестры бросились исправлять ошибку.

Верховная Мать непристойно выругалась.

Ценой титанических усилий родильное отделение было готово к сроку. Анирул в нетерпении ходила взад-вперед, меряя шагами строительную площадку. Рабочие делали последние штрихи. До запланированных родов осталось около часа. В помещение заносили и монтировали медицинское оборудование, расставляли мебель, раскладывали одеяла, развешивали лампы. Мохиам потребовала даже древнюю жаровню с углями.

Анирул и Харишка еще не закончили свою инспекцию, от строения все еще несло пылью и каким-то чисто строительным запахом, а в помещение уже вкатили моторизованную каталку с беременной Мохиам. Она сидела, готовая рожать. У женщины уже начались схватки. За каталкой шли Преподобные Матери и несколько врачей, все возбужденно переговаривались, квохча, как куры.

– Слишком поздно они закончили, Верховная Мать, – сказала Анирул. – Я не одобряю дополнительный стресс, который испытает роженица. Ее задача и так достаточно тяжела.

– Согласна, – произнесла Харишка. – Сестры получат взыскания за медлительность. Хотя если бы твоя конструкция была попроще… – Недосказанная мысль повисла в воздухе.

Не обращая более внимания на Верховную Мать, Анирул осмотрела внутреннее убранство родильного зала и палаты. Стены и потолок были украшены резными панелями из дерева и пластинами покрытой узорами слоновой кости. Может быть, надо было больше сосредоточиться на функциональности, а не на экстравагантности…

Харишка сложила на груди худые руки.

– Конструкция этого нового помещения точно такая же, как старого. Это было действительно необходимо?

– Нет, не точно такая же, – возразила Анирул. Лицо ее вспыхнуло, но она сдержала агрессивные нотки, едва не прорвавшиеся в ее тоне. – Старый родильный зал был уже не пригоден.

Верховная Мать снисходительно улыбнулась, понимая, что Анирул было нужно помещение, в котором не было бы старой памяти, старых духов.

– Анирул, с помощью установлений Защитной Миссии мы манипулируем суевериями отсталых народов.., но нам, Сестрам, не подобает быть суеверными.

Анирул приняла это обвинение не без юмора.

– Уверяю вас. Преподобная Мать, что ваша догадка совершенно нелепа.

Миндалевидные глаза пожилой женщины блеснули.

– Сестры поговаривают, будто бы ты говорила, что на старом родильном зале лежит печать проклятия, что именно из-за этого первая девочка родилась с врожденными уродствами.., а потом умерла таинственной смертью.

Анирул с негодованием вскинула голову и выпрямилась.

– Сейчас не время обсуждать такие вещи. Верховная Мать. Она обратила внимание на лихорадочные приготовления. Мохиам уже лежала на родильном столе, Сестры собирали теплые картановые полотенца, жидкости, подушки. Инкубационная камера светилась мониторами, выведенными на стену. Повитухи первого ранга сновали вокруг роженицы, готовые к непредвиденным осложнениям.

Мохиам была полностью готова, мысли ее были направлены только на предстоящие роды, она отрешилась от всего мирского и молча медитировала. Но Анирул заметила, как стара эта женщина, сейчас с нее словно лоскуты порванного одеяла слетели последние остатки молодости.

Харишка положила жилистую ладонь на лоб Мохиам, внезапно и неожиданно проявив близость.

– У всех нас есть свои суеверия, но мы должны подавлять их. Теперь не думай ни о чем, кроме дитя. Общине Сестер нужна здоровая девочка, ее ждет небывалое будущее.

Медицинский персонал проверил оборудование и занял свои места вокруг Мохиам, которая откинулась на спину. Она глубоко и редко дышала; щеки покраснели от напряжения. Двое повитух придали ей древнее положение, в котором испокон веков рожают женщины. Роженица начала стонать какую-то мелодию, порой по ее лицу пробегала тень страдания: схватки с каждой минутой становились все сильнее.

Анирул стояла в стороне, но внимательно наблюдала за происходящим, одновременно размышляя над смыслом слов, сказанных ей Верховной Матерью. Втайне от всех Анирул спросила у мастера Фен Шуи о пригодности для родов старого помещения. Старик с азиатскими чертами древних землян, практиковавший старинную философию Дзэн, занимался архитектурой, планировкой помещений и расстановкой мебели, максимально используя цвет, свет и пространство. Все должно было служить ко благу обитателей. Со значительным кивком он сказал Анирул, что старое помещение было выстроено не правильно, и сказал, что и как надо сделать. До родов оставался ровно месяц, и будущая мать Квисац Хадераха не могла и не имела права терять ни минуты драгоценного времени.

Сейчас, глядя на обилие света, лившегося из настоящих окон, а не от висячих плавающих ламп, Анирул старалась уверить себя, что действовала вовсе не из какого-то там ?суеверия?. Фен Шуи – это древнее мастерство, призванное добиваться единения человека и среды его обитания с Природой, а для этого надо много знать об окружающей среде и уметь ею пользоваться – этот подход очень гармонировал с образом мыслей Общины Сестер Ордена Бене Гессерит.